Тогда-то мой дипломный руководитель и намекнула, что выпускнице Эсмирре не грех и самой пройти личную терапию — уж слишком явно она дергается при появлении приглашенных эльфийских профессоров. Она был человеком без Дара, но очень внимательным, многое замечающим и... первым, кому я доверилась.

Сейчас, когда не только прах доктора Айселы Нирнаэт уже давно истлел в земле (ее религия подразумевала такой вид захоронений), но и надгробная плита превратилась в песок, я продолжала благодарить ее, и мысленно просить Создавших нас помочь найти ей новый Путь. Доктор Нирнаэт задавала вопросы так, что я сама не заметила, как рассказала ей все. В том числе, и о своих ночных кошмарах с неизменным участием гигантского шкафообразного эльфа.

Айсела честно старалась не смеяться, но я и сама понимала, как это звучит со стороны.

— Детка, а тебе не кажется, что твое подсознание хочет тебе что-то сказать?

"Детка" была почти ее ровесницей, но преподавателя это ничуть не смущало, тем более во время сессий.

— Что? — хмуро буркала я, чувствуя непонятное волнение от ее слов. — Что я больше ни к одному эльфу не смогу подойти ближе, чем на три метра? А ведь у них такая потрясающая культура и я мечтала однажды поработать если не в Тарран-карисе, то уж где-нибудь поблизости от столицы — точно.

— Насколько мне известно, расстояние не мешает тебе пакостничать, — усмехнулась доктор Нирнаэт, выходя из образа. — Или будешь отрицать, что это ты терроризируешь профессора Лиадона ночными сообщениями? Он, бедолага, не спит нормально уже вторую неделю — с тех пор, как приехал прочитать курс лекций в наш институт!

— Не буду, — вздохнула я, честно стараясь сдержать смех.

— Но вообще-то, последний вопрос был интересным, — фыркнула она. — Думаю, преподавательский состав не скоро успокоится на этот счет!

Накануне, в два часа ночи двухметровая эльфийская дылда получил в магический кристалл жизненно важный вопрос от анонимного собеседника, хватает ли ему одеялка, чтобы укрыться — они ведь в общежитии стандартного человеческого размера. В ответ мы с соседкой по комнате, артефактором-любителем, получили кучу эльфийских ругательств и уведомление о том, что вообще-то на дворе глубокая ночь. Аккуратно записав в блокнот незнакомые слова, с целью выяснить их значение и использовать в дальнейшем при случае, мы отправили: "А чего вы тогда не спите? Все-таки одеялко, да?" и, хихикая, вернулись к своим конспектам.

На утро досталось всей группе, потому что без десяти лет эльфийский архимаг все-таки смог отследить направление магического потока. А мы с артефактором только переглянулись и решили усложнить схему.

— Но если серьезно, — задумчиво крутя в пальцах перьевую ручку, вернулась к теме разговора психолог. — Что особенно пугает тебя в том образе, который возникает в твоих снах? Кроме того, что он огромный...

— У него на руках кровь таких, как я, — промямлила я, понимая, как пафосно и неуместно это звучит. — Я не знаю... Он красивый и... Вот! От него не исходит угрозы ровно до того момента, как звучит приказ схватить нас. Может, в этом дело? Ну, может, мне поэтому кажется, что все они представляют для меня опасность... Если даже он...

Айсела, загадочно улыбаясь, прикусила кончик ручки и продиктовала мне домашнее задание.

Я рвано выдохнула, выныривая из своих воспоминаний. Правда была в том, что в какой-то момент я решила, что наставнику удастся с ним договориться, потому что лорд Эльдалиэва действительно мог нас спасти. Но он отдал совсем другой приказ... И это ощущение обманутости в своих надеждах я продолжала тащить за собой сквозь десятилетия, которые незаметно сложились в века. И помнить. И накручивать себя, уходя от прямого ответа, что меня в нем так зацепило. Жалкое оправдание, сама знаю, с тех пор прошло столько лет и столько деревьев выросло, что на целый лес хватит!

И вот теперь, отказав ему восемь раз по таким высокоморальным соображениям, я согласилась, мотивируя тем, что это — мое задание. Какое потрясающее лицемерие, Эсмирра Фарей! Искренность признаний Аранниса у меня сомнений не вызывала, а вот собственные чувства стали неожиданным открытием. Хм, Мирра, неужели тебе после стольких лет все еще требуется волшебный пинок под зад, чтобы сделать шаг вперед?

Наполняя опустевший бокал, пришлось признать, что — да, требуется. Требовался. Ровно до того момента, когда на прямой, очень болезненный для нас обоих, вопрос Араннис дал честный ответ, который его отнюдь не красил. Это могло бы стать концом наших едва начавшихся отношений, если бы я была глупее, моложе или... не любила бы его так давно.

Глава 11

У меня ты даже

не проси совет -

знаю, как не надо,

а как надо нет!..

*народная мудрость

В шкафу было ожидаемо пусто, а вот в голове начала зарождаться масса идей. Те, кто говорит: "Подумать страшно!" просто не пробовали это делать. Страшно только в первый раз, потом привыкаешь.

И не важно, о чем идет речь — о том, чтобы найти приличную одежду (новое бельишко мне бы не помешало), сбежать от излишне коварного советника из укрепленного поместья (что там говорил магистр Фабиан про его домашнюю армию?) или о любви к огромному патлатому эльфу, гоняющему по Тарран-карису на мотоцикле и чхать хотевшему на свой клан (в противном случае, он давно бы уже женился на добропорядочной высокородной эльфийке и, может, даже гордился подрастающим потомством).

Я сделала еще один глубокий вдох-выдох, унимая дрожь волнения от этих мыслей. Как ни старайся, а сохранить дистанцию, когда минимум дважды в месяц на протяжении восьмидесяти лет общаешься с кем-то о самом личном, не получится. То, что он как бы невзначай рассказывает о себе, своем клане, своем образе жизни и прочем, не просто так, я догадалась практически сразу. Но притворяться, что не понимаю и все так и задумывалось, сначала было забавным, а потом...

Потом стало интересно и познавательно. То, что мне было непонятно, я уточняла у Алиниэль, благо, у Шефа получилось создать уникальный женский коллектив. Без ссор, склок и зависти. Элеонора первое время часто уточняла: "А у нас молодой и дружный коллектив, потому что мы убиваем тех, кто ссорится и стареет?" Юной шестидесятилетней ведьме нередко прилетало за такие шуточки от более опытных коллег, но всерьез на нее никто не обижался — мы-то шестидесятилетними уже были, а она даже столетней ведьмой еще не была.

Даже Гарта на последней сессии очень тепло отзывалась о девчонке.

— Значит, ты его нашла? — улыбнулась я, протягивая оборотнихе распечатки со стандартными тестами.

Мы обе давно относились к ним, как к формальности, но я точно знала, как легко расслабиться и пропустить первые признаки любого расстройства психики. Особенно, когда долго работаешь с пациентом и привыкаешь к тому, что он условно нормальный. Условно — потому что по-настоящему нормальных я встречала редко. Крайне редко.

У Гарты, кстати, была на редкость устойчивая психика. Для оборотня, конечно. Их духовная связь друг с другом не была воображаемой, несмотря на все, что утверждала официальная наука. Просто двуипостасные, во-первых, хорошо умели хранить свои тайны, а во-вторых, многое и сами не могли сформулировать.

Я одно время встречалась, а потом даже жила с оборотнем-психологом, пока он не женился на той, которую ему сосватали старейшины. Мы много работали вместе и даже написали одну совместную работу (изданную под одной из моих многочисленных фамилий), но некоторые вещи он так и не смог мне объяснить словами. "Миррррочка, я это просто чувствую, — страдальчески урчал он, понимая, что я не отстану. — Ну вот ты чувствуешь, когда ноготь сломаешь? Вот и я чувствую, когда кому-то из братьев или сестер плохо". "Постоянно и всех? Или как-то выборочно?" — въедливо уточняла я, используя самый неподходящий для разговоров момент. Или подходящий — как посмотреть. "Нет, конечно, я бы тогда совсем мозгами съехал", — рычал он, пытаясь сосредоточиться на более приятных занятиях, нежели попытки любовницы собрать материал для очередной монографии, которая осядет под печатью "Для внутреннего пользования" в архивах самой таинственной конторы в мире.